Кадр из фильма «Бегство рогатых викингов» (2019), основанного на книге одноименной Владислава Крапивина, написанной им в 1969 году. Именно тогда я прочитал её и очень пожалел о том, что повзрослел!
«Толя и Сеня Краснобаевы умеют делать много вещей своими руками: ружья, свистульки, мечи и щиты, ветряные мельницы с хвостами, которые поворачиваются против ветра. У Маврика такой мельницы нет, но она в процессе создания. Она уже начата, и Сеня поможет закончить её, а потом, вероятно, завтра, Маврику и Санчику помогут сделать щиты и мечи».
«Горбатый медведь». Евгений Пермяк
Мнение о детских играх нового поколения. В моем детстве я часто и довольно много играл с друзьями в войну. Сколько нас, мальчиков, на улице Пролетарской тогда было? В 1959–1964 годах, когда мне было от пяти до десяти лет, нас было не так уж много. Вдобавок ко мне, два брата Наумовы — Саша (старший) и Женька (младший), затем сын летчика — Виктор, второй Виктор и ещё иногда появлявшийся в нашем кругу Санька-сопливый с угла улицы, и Илюшка с улицы Мирской. В конце Пролетарской жили ещё два брата, но в наших играх они участвовали очень редко. И это при 13 домохозяйствах, причем Мирская тут не учитывается. Значит, уже тогда начался резкий спад рождаемости. Сколько ребят было на противоположной стороне, я не знаю. Проезжая часть улицы была для нас запретной зоной. Знаю, что их было примерно человек восемь. Но это не точно. И мы с ними «не водились» и не играли.
Улица Пролетарская тогда состояла из частных домов с огороженными садами и дворами. Мы довольно редко играли на самой улице. Особенно во время войны. Потому что к нам подходили «заботливые» взрослые и говорили: «Мы боремся за мир, а вы чем занимаетесь?!» Конечно, мы их не слушали, но получать замечание от взрослых в то время было… серьезным делом, поэтому мы предпочитали избегать конфликтов. На улице, имевшей широкий газон, обнесённый от проезжей части стеной из кустарника, росло множество деревьев, некоторые из которых были очень старыми. Здесь мы играли в прятки, но не более того.
Во время войны, так же как и в футбол, играли во дворах. Но не везде, а только в одном – дворе Мулиных. У Саньки-сопливого двор состоял из закутков, там не поиграешь, то же самое было и с двором Витьки, сына летчика, который был полностью засажен, хотя рядом с домом находилась гора песка. Там мы играли, но… шаг в сторону и – «назад»! То же самое было и у меня: огромный пустой двор, где мы обычно играли в бадминтон. Но позади находился сад, где росли бабушкины цветы и злобный пес Эрик. Это ограничивало наши возможности.
А вот у Мулиных был двор для дров, отделённый от огорода забором. Поэтому в футбол, городки, клеек и другие «бросательные игры» играть там было возможно. Можно было играть и на огороде. До того, как его засаживали помидорами, после сбора их, и… на тропинке, которая проходила вдоль этого огорода. Здесь находился замечательный сарай. Очень похожий на тот, что был в кинофильме «Тимур и его команда» 1940 года. Он служил нам и штабом, и крепостью, и… салуном (после фильма «Лимонадный Джо»), в общем, это было чудесное место. Железная двухколёсная тележка, что стояла там, могла быть и танком, и самолётом, и кораблём. Пушки – самоварные трубы, а стрелковое оружие было как самодельным, так и покупным. Гранатами служили кульки с уличной пылью, комья земли (их бросали с огорода на щелястую крышу сарая, и пребывание там превращалось в ад), а также подгнившие помидоры. Я из своего сада бросался гнилыми яблоками и стрелял из рогатки вишневыми косточками.
Обычно в таких играх участвовало пять человек, когда собиралось восемь, это уже было массовое мероприятие. Понятно, что никаких «костюмов» для игры у нас не было. В лучшем случае мы рисовали бумажные погоны и ордена, которые прикалывали куда надо булавками. У меня был индейский убор из перьев воробья, очень красивый и «как настоящий», но мне было неловко в нём ходить по улице, потому что взрослые обращали на это внимание, а в то время привлекать внимание к себе ребенку было нежелательно. Саша Мулин сделал себе убор из петушиных перьев на обруче из бумаги. На этом наши аксессуары и заканчивались, хотя — да, забыл, у меня был ещё прямоугольный щит с крестом — когда я с ним дрался, Женька Мулин обычно кричал: «Со щитами (ударение на «и») не нагибаются!», а у братьев Мулиных был один круг от бочки на двоих.
Таким образом, значительная часть моего детства прошла вдали от родительских глаз, но на соседнем дворе, откуда через забор меня могли позвать обедать или смотреть фильм по телевизору. Мы играли в узком кругу – 5-8 человек. С соседними улицами не общались. Опасались играть на поляне за железной дорогой. Там неподалёку находилась тюрьма и дома «тюремщиков», где были свои мальчишки, старше нас, и они обычно нас прогоняли. Бить не били, но говорили, что это их поляна и… «идите вы отсюда». В дворовых играх действовало строгое правило: «Не в своём дворе не распоряжайся!»
И вот прошли годы, и улица Пролетарская изменилась до неузнаваемости. Старых домов моего детства осталось всего два. Вокруг появились многоэтажные здания середины-конца 70-х годов прошлого века. Открытые проездные дворы. Дети, играющие в них, как на ладони. Сначала для них построили деревянную крепость. Потом, когда она сгнила, поставили песочницу, качели и примитивные «лазелки». Пару лет назад выстроили великолепную игровую площадку со специальным покрытием, заборчиком, лавочками для мам и просто замечательными «лазелками». А ещё рядом у нас футбольное поле школы № 47, и хотя оно за забором, в нём, конечно же, есть дырка для детей, и они играют на нём.
То есть сейчас детское уединение для игры практически отсутствует. Это увеличивает степень их социализации, что положительно. Но и ограничивает тематику игр, поскольку практически всё, что нужно, подано им в готовом виде. Хотя рядом есть гаражи, и дети… лазают по их крышам! Лазила моя дочь, а потом и внучка. Сейчас вижу, дети строят шалаш! Только у нас шалаши были из веток и травы из сада, а сейчас они из поддонов и картона от упаковок из магазина «Магнит». Также играют в магазин, но… по-настоящему продают прохожим старые книги, игрушки и фрукты с дач. В войну тоже играют, но реже, чем мы, и главным образом в жару. Почему в жару? Да потому, что у всех, даже у девочек, в арсенале имеются водяные ружья и пистолеты, и они вовсю палят друг в друга водой. Рогаток нет ни у кого. Уличных кошек никто не мучит. Наоборот, строят им домики, приносят корм, воду, тискают и ласкают. А уж кошка с ошейником и вовсе вызывает всеобщее уважение: «Она чья-то…»
Дети находятся под постоянным наблюдением как мамочек с малышами, которые сидят со своими детьми на лавочках возле игровой площадки, так и мамочек за окнами окружающих домов. Понятно, что и самоварными трубами никто не играет, и «гранатами» в виде кульков с пылью никто не кидается. Им это даже не приходит в голову. Соответственно, и одеты дети совсем не так, как мы. Я, например, весной и осенью щеголял в старом пальтишке, которое называлось «трях-трехунечек». Почему? Да потому, что каждый раз, когда я приходил в нём с улицы, его приходилось вытрясать, и пыль из него только так и летела. В нём мне разрешалось и садиться на землю, и ложиться на неё, и даже скатываться «бревнышком» с железнодорожной насыпи. А ещё у нас были грязевые лужи с подсохшей корочкой. И они тоже использовались для игры. Смысл её заключался в том, что мы становились так, чтобы эта лужа находилась между нами, и швырялись в неё камнями, отчего жидкая грязь летела в сторону противников. А они швырялись так в нашу сторону… Понятно, что это были игры дошколят, может быть, так делали в первом-втором классе. Но не позже.
А нынешним детям так «играть» просто не получится, по крайней мере, я не знаю, где в Пензе можно найти такие лужи. Во всяком случае, поблизости от нашего двора и других близких дворов их нет. Хочется подчеркнуть, что наш двор старый, дома 1976–1977 годов постройки. Тогда как сегодня в городе выросли новые микрорайоны, а среди старых пятиэтажек высится новые дома в 15–20 этажей, с полностью огороженными дворами и внешними парковками, где игровые площадки ещё лучше нашей. В общем, новые дома, новые дети с новыми взглядами на игры и на жизнь, а значит, и игры у них тоже должны быть новыми… Однако обо всём этом будет рассказано уже в следующий раз.
Продолжение следует…
- Вячеслав Шпаковский