Капитан А. И. Щетинина
Несколько десятилетий назад женщина, работающая на море, была настоящей редкостью (если не считать обслуживающий персонал на пассажирских судах). Теперь женщины могут занимать командные должности на подводных лодках и авианосцах. Однако женщина-капитан морского судна в 30-х годах XX века была настоящей сенсацией. В 1935 году первой такой капитаншей стала Анна Ивановна Щетинина, обладавшая уникальной и интересной судьбой.
Великая Октябрьская революция стала поворотным моментом в жизни всех женщин бывшей Российской империи и всего мира. Впервые в России они получили право голоса, возможность получать образование и другие шансы стать полноправными гражданами. Они активно участвовали в революционных событиях и в построении нового, более справедливого и совершенного мира, как тогда казалось. К 1920-м годам в СССР окончательно утвердилась эмансипация, и женщины начали осваивать ранее недоступные сферы. В 1930-х годах с агитационных плакатов на зрителей смотрели женщины-сталевары, трактористки и инженеры. Рано или поздно женщина должна была занять место за штурвалом, чтобы опровергнуть известную пословицу: «женщина на корабле – быть беде».
Анна Щетинина появилась на свет 28 февраля 1908 года на железнодорожной станции Океанская, недалеко от Владивостока, на берегу бухты Бражникова. Ее родители родом из Кемеровской области; отец работал в различных местах: стрелочником на железной дороге, лесником, рабочим на рыбных промыслах и плотником. Мать занималась воспитанием троих детей. Отец-лесник с детства обучил Анну верховой езде, лыжному спорту и стрельбе из ружья и револьвера.
Как сама рассказывала Анна, морем она «заболела» в 16 лет после короткого путешествия на пароходе в устье Амура, где ее отец подрабатывал на рыболовном промысле.
Анна начала учёбу в школе значительно позже своих сверстников – только в 1919 году. До этого ее обучал грамотности отец, но она много занималась и «перепрыгнула» несколько классов. В 1925 году, закончив восемь классов в 17 лет, она окончательно решила связать свою жизнь с морем, поступив на судоводительское отделение Владивостокского водного техникума Наркомата Водного транспорта СССР. Для этого она написала директору «мореходки» довольно эмоциональное письмо и вскоре получила ответ с предложением прийти на собеседование.
В беседе с Анной директор долго пытался отговорить ее от столь «странного» желания, подробно рассказывая о всех трудностях морской штурманской службы, но девушка настойчиво отстаивала свое решение.
Анну допустили к вступительным экзаменам, которые она успешно сдала, и, несмотря на высокий конкурс (200 претендентов на 40 мест), была зачислена в техникум. Кроме учёбы, ей приходилось зарабатывать на жизнь. В техникуме сформировалась полноценная рабочая бригада, и она наравне с парнями работала грузчиком в порту, перетаскивая мешки с зерном или цементом по 50 килограмм. На работу выходили в десять вечера и трудились до шести утра. А в восемь часов нужно было явиться на занятия! Ей также приходилось работать уборщицей и санитаркой.
В июне 1926 года началась морская жизнь Анны – её направили практикантом на пароход «Симферополь». Настоящей морской школой стала следующая плавательская практика на парусной шхуне – рыбоохранном судне Дальрыбы «Брюханов». В 1928 году она работала матросом на пароходе-плавзаводе «Первый краболов». Весной 1929 года, после окончания Владивостокского морского техникума, была направлена в Акционерное Камчатское общество (АКО), где за шесть лет прошла путь от матроса до старшего помощника капитана. Интересно, что две девушки, обучавшиеся вместе с Анной, покинули техникум после первой плавпрактики, не выдержав трудностей работы в море.
Плавательного ценза не хватало, и ей пришлось начать как штурманский ученик на пароходе «Тунгус», затем матросом 1-го класса на теплоходе «Охотск». После получения необходимого плавательного ценза, она стала 3-м помощником капитана на краболове «Ламут». Третьим помощником она была и на перегоне в 1931 году траулера «Топорок» из Бремерхафена, где он был построен по советскому заказу. Маршрут во Владивосток пролегал вокруг Европы и Азии. После перегона она осталась на «Топорке», но в промысловый рейс уже пошла старпомом. Затем снова была направлена на перегон 2-м помощником. Перегоняли траулер «Гага», построенный в итальянском городке Местре. Вернувшись, она работала старпомом на больших по тем временам пароходах «Эскимос» и «Орочон» в снабженческих экспедициях к западному побережью Камчатки.
Анна Щетинина после окончания техникума
А. Щетинина в начале своей штурманской карьеры
В 1935 году её направили в Ленинград, в Ленрыбу, для участия в формировании экипажей для грузовых пароходов, приобретенных в западноевропейских странах для рыбопромысловых организаций Дальнего Востока. Для этих целей было закуплено 12 судов, из которых 4 – для АКО. В один из перегонных экипажей Анну Щетинину включили старпомом, но совершенно неожиданно для неё назначили капитаном парохода «Чавыча». Так она стала первой в СССР и во всем мире женщиной-капитаном океанского судна.
«Чавычу» (бывший «Хохенфельс», принадлежащий немецкой фирме Ганза) Анна Ивановна приняла в Гамбурге. Вместе с государственным флагом СССР над ней подняли и вымпел АКО.
«Hohenfels» – будущая «Чавыча»
В рейс вышли 15 июня 1935 года, обогнув Европу, прибыли в Одессу, где приняли на борт оборудование для строившегося на Камчатке судоремонтного завода, и, обойдя Азию с заходом для бункеровки углем в Сингапур, 12 сентября прибыли в Петропавловск-Камчатский. Приход «Чавычи» – такого большого судна во флоте АКО ещё не было – стал праздником для всего города, который старожилы помнят до сих пор.
Три рыбацких путины Анна Ивановна оставалась капитаном транспорта «Чавыча», который обеспечивал работу камчатских рыбаков и рыбозаводов: доставлял все необходимое и вывозил рыбопродукцию. Во время зимовок в Петропавловске, будучи любознательной и любящей природу, она в свободное время путешествовала по Камчатке пешком и верхом – ездить на лошади научилась ещё в детстве, когда отец работал лесником. А зимой весь экипаж вставал на лыжи.
В одном из рейсов 1936 года «Чавычу» затерло льдами в Охотском море, 11 суток потребовалось, чтобы выбраться из плена, но Щетинина справилась с этой задачей блестяще: судно не получило практически никаких повреждений, а она завоевала всеобщее признание среди моряков, узнавших об этой истории.
«Чавыча»
За работу в АКО летом 1936 года Анна Щетинина была награждена орденом Трудового Красного Знамени. Вместе с группой награжденных моряков она прибыла в Москву весной 1937 года. На приеме у наркома Анастаса Ивановича Микояна Щетинина с гордостью заявила:
Я – рыбный капитан.
В 1938 году Щетинину назначили начальником рыбного порта Владивостока, который ещё не существовал. Руководство посчитало, что 30-летняя Щетинина обладает всеми необходимыми навыками и знаниями, чтобы создать его практически с нуля. С этой задачей Анна Ивановна справилась с честью.
В 1938 году Анна Щетинина поступила на учебу в Ленинградский институт инженеров водного транспорта (ЛИИВТ), где за два с половиной года закончила четыре курса.
Узнав в начале мая 1941 года, что Балтийское пароходство готовит перегон судов на Дальний Восток Севморпутем, она обратилась туда с просьбой назначить её капитаном одного из них. Назначение получила на «Биру», которая находилась в Лиепае. Грунтоотвозная шаланда «Бира», однотипная с «Буреей», «Норой», «Олекмой» и «Селемджой», была построена в 1940 году по заказу советского правительства на судоверфи «Deutsche Werft AG» в Гамбурге. До войны они использовались в составе Балтехфлота, подчинявшегося управлению Спецгидростроя НКВД. Длина корпуса «Биры» составляла 60 метров, ширина – 12 метров, она имела полное водоизмещение 1140 тонн и развивала скорость от 6 до 8 узлов.
17 июня «Бира», экипаж которой возглавила Анна Ивановна, вышла из Лиепаи в Ленинград. Караван перегоняемых судов должен был проходить через Ладожское озеро, реку Свирь, Онежское озеро, Беломорско-Балтийский канал в Белое море и далее на Дальний Восток. Известие о нападении Германии на Советский Союз стало известно во время перехода по Неве.
4 июля 1941 года шаланду мобилизовали, после чего переоборудовали в канонерскую лодку. 14 июля канонерка вошла в состав Балтийского флота, а 19 июля – в состав Ладожской военной флотилии. За своё мощное вооружение такие шаланды получили прозвище «ладожские линкоры». Анне Ивановне предложили работу в штабе, но она предпочла быть в море.
Канлодка «Бира»
Щетинина приняла пароход – бывший латвийский «Сауле», который осуществлял перевозки в восточной части Финского залива. Это было небольшое судно почтенного возраста (построено в 1890 году). Направленный к Таллину, откуда шла эвакуация наших войск и мирного населения, «Сауле», стоявший на якоре у острова Гогланд, подвергся налету немецкой авиации, получил серьезные повреждения, среди экипажа были жертвы, и считали погибшей и саму Щетинину, когда капитан вытащил из воды её китель, сброшенный в море при попадании авиабомбы в крыло мостика.
После восьмидневного аварийного ремонта, быстро выполненного экипажем, чтобы судно могло хотя бы двигаться малым ходом, пароход добрался до Кронштадта, а затем и до Ленинграда. За это Анну Щетинину наградили орденом Красной Звезды, а позже и медалью «За оборону Ленинграда».
Пароход «Сауле»
Торговые суда оказались заблокированными в Ленинграде, и Анну Ивановну назначили во главе группы моряков, которых отправляли на Дальний Восток. Через Ладожское озеро они переправлялись на канонерской лодке Ладожской военной флотилии, которая совсем недавно была грунтоотвозной шаландой «Селемджа».
Командиром БЧ-4 (боевой части связи) «Селемджи» был Николай Филиппович Качимов (1903–1950), муж Анны. Они поженились за год до ее окончания училища. Качимов работал радистом на рыболовных судах, затем стал начальником Радиослужбы рыбной промышленности во Владивостоке. В 1938 году его арестовали и по статье 58 (контрреволюционные преступления) он провел 11 месяцев под следствием во Владивостокской тюрьме, но был освобожден и реабилитирован. С 1939 по 1941 год он работал в Радиоцентре Наркомрыбпрома в Москве. В 1941 году вступил добровольцем в ВМФ и служил в Ладожской военной флотилии, за что получил 4 правительственные награды. Он был тяжело ранен.
А. Щетинина с мужем
В советское время супругам не разрешалось работать на судах загранплавания вместе, и они встречались лишь во время отпусков. Спустя годы Анну однажды спросили, не жалеет ли она о выборе моря. Она ответила:
Да. Женщина должна иметь семью.
Николай Касимов скончался в 1950 году. Анна Ивановна больше не выходила замуж.
В это время во Владивостоке, помимо судов дальневосточных судовладельцев, находились и суда западных пароходств, которые застала война в различных районах Мирового океана. Эти суда должны были обеспечивать как перевозки на Дальний Восток, так и в Арктике, а также маршруты из портов США и Канады в восточные порты СССР.
Во Владивостоке Щетинина получила под своё руководство старый пароход «Карл Либкнехт», построенный в 1899 году, и 31 декабря 1941 года отправилась в первый рейс на ремонт в канадский Ванкувер. Корпус давал течи, рулевое устройство часто выходило из строя. Добраться до Северной Америки и не утопить пароход было непростой задачей. Полгода канадские судоремонтники приводили в порядок «Карлушу», и, по воспоминаниям коллег Щетининой, в итоге «приделали к старой трубе новый пароход» исключительно из уважения к женщине-капитану.
Капитан Щетинина за штурманским столом
Алексей Андреевич Гринько, капитан флота АКО, ставший капитаном «Чавычи» и приведший её в ремонт на тот же завод «Буррард драй док» немного позже, рассказал, что когда канадцы узнали, кто был первым капитаном «Чавычи», отношение к судну и его капитану стало ещё более уважительным. Алексею Андреевичу показали на территории завода небольшой палисадник, обнесенный легкой оградкой, где леди капитан собственноручно посадила цветы, кустики и деревце. Канадцы с чувством восхищения говорили о леди капитане и гордились тем, что им посчастливилось с ней познакомиться.
Во время ремонта «Карла Либкнехта» леди капитан получила новое назначение – принять в американском порту Сиэтл передаваемый СССР пароход, который назвали «Родина». Судно оказалось старым и очень запущенным, и экипажу пришлось изрядно потрудиться, чтобы привести его в порядок.
Служба на «Родине» оказалась недолгой, и в феврале 1943 года Анну Ивановну направили в Лос-Анджелес на приемку очередного судна – на этот раз новенького парохода типа «Либерти», получившего название «Жан Жорес».
«Либерти» были первыми крупнотоннажными цельносварными судами и, следовательно, поначалу страдали серьёзным недостатком. В некоторых местах корпуса (углы люков грузовых трюмов, ширстречный пояс и т. п.) возникали концентрации напряжений, что при изгибе корпуса при килевой качке или погрузке-выгрузке, вело к образованию трещин и даже к перелому судна.
Пароход «Жан Жорес» (послевоенный снимок)
В декабре 1943 года «Жан Жорес» в Беринговом море участвовал в спасении однотипного «Валерия Чкалова», в корпусе которого во время шторма появилась трещина, а затем он раскололся пополам.
А в следующем рейсе, следуя с грузом муки из США в советский порт, тоже в шторм в Аляскинском заливе, стал разламываться сам «Жан Жорес» – лопнула верхняя палуба в районе люка третьего грузового трюма. Выдержка капитана Щетининой и оперативные действия всего экипажа позволили судну добраться до Алеутских островов. С помощью прибывшей плавмастерской американского ВМФ за три дня треснувшую палубу укрепили настолько, что «Жан Жорес» смог доставить свой груз в Петропавловск. Переход проходил в сопровождении ледокола «Давыдов», возвращавшегося на родину после ремонта в США. Выгрузившись на Камчатке, пароход ушел на ремонт в Ванкувер.
В 1945 году Анна была награждена орденом Ленина и орденом Отечественной войны 2-й степени.
После войны, весной 1946 года, Щетинина решила продолжить прерванное военной обстановкой образование, но в связи с нехваткой кадров в Балтийском морском пароходстве её назначили капитаном парохода «Днестр». Судно работало на линии Ленинград – порты Дании. Балтика была усеяна минами различных типов, и плавать приходилось строго по протраленным фарватерам, что, однако, не гарантировало полной безопасности.
Затем она работала на грузовых пароходах типа «Либерти», «Псков»
Источник